Беседы с политологом А.Н.Мусаковым (приоткрытие тайн)

А.Л. Что могло бы изменить процентное соотношение победы Путина? Какие были недоработки, и кто в этом виноват?

А.М. Виновато вмешательство той части людей, которые считали себя специалистами в вопросах, например, реакции на Владимира Владимировича интеллигенции. Сейчас не хотел бы этого трогать, потому что вопли могут начаться, а я не люблю воплей в своей работе… Но я открыто говорил, что, например, ситуация с «человеческим образом» В. В. Путина на похоронах первого мэра на самом деле сработала на часть питерской электоральной базы — но не только не прибавила, а, по нашим оценкам, и убавила ее. Связь Путина с Собчаком на период выборов Путина президентом России не работала линейно на путинский рейтинг.

А.Л. А как же человеческий долг?

А.М. Я имею в виду то, как это было сделано. Результат мог быть дру­гим — в числовом выражении. И мы прямо об этом задолго до этого писали: «Если вы пойдете таким путем, вы уменьшите электоральную базу Путина, и весьма значительно». Многим людям, считавшим себя специалистами по «восчеловечиванию» образа (не человека, а образа), казалось, что они «зна­ют, как». А знают и другие. Когда я говорил: «Собчак будет третьим, проиг­рыш обеспечен. Первым будет Шелищ», — то, наверное, знал, что говорил, если Собчак оказался-таки третьим?

Политика — это очень жестокая вещь. Точно также как действия врача-хирурга во время плановой или экстренной операции сторонним наблюда­телям, не посвященным в то, что такое медицина, кажутся просто изощренным садизмом. На самом деле, они спасительны для больного. По­добно этому и осуществляется деятельность по избранию образа. Избирает­ся не только и не столько человек, сколько образ, и это следует понять. Это жестоко, но это так. Кому-то показалось значимым то, что было сделано, и великолепным. Мы же говорили: «Боже упаси утрировать хотя бы нюансы!». Это не значит, что не надо было приезжать на похороны, участвовать в делах семьи, нет. Просто то, как это было сделано и преподнесено, на мой взгляд, снизило рейтинг Путина, а не повысило.

А.Л. Давайте вернемся в 31 декабря 1999 года, когда Б. Н. Ельцин выступил по центральному телевидению, заявил о своей отставке, назна­чил исполняющим обязанности президента Путина. На Ваш взгляд, в связи с чем был сделан этот шаг? Чтобы дать возможность Путину быстрее избраться? Чтобы был преемник, который бы проводил политику Ельцина?

A.M. В значительной мере это так. Давайте вычленим из всего множе­ства факторов, которые работали на образ В. В. Путина как президента, толь­ко один лозунг «диктатура закона». На Путина в ключевом плане работала именно эта диада, два этих слова. Надо было обеспечить преемственность в построении правового государства, при этом вытащить из вот этой «окрошки» общество и государство.

Что произошло? Горбачев предъявил, по существу, проект плюралисти­ческой демократии после этапа «разболтанного тоталитаризма» (никакой «административно-командной суперсистемы», никакого реального тотали­таризма к тому времени не было, мы с вами это прекрасно помним). Горбачев предъявил суперпроект — плюралистическую демократию. Через какое-то время «все цветы расцвели»… и получилось нечто. На смену коллекти­вистской демократии — настаиваю: коммунистического варианта коллек­тивистской демократии — пришла плюралистическая демократия на короткий период и сменилась либеральной, олицетворением которой были не только и не столько Егор Тимурович Гайдар и Анатолий Борисович Чубайс, сколько «гарант» — Борис Николаевич Ельцин.

И этот этап в обеспечении интересов правового государства, граждан­ского общества, цивилистического проекта исчерпал себя. Рейтинг Ельцина уже в конце 1995 года был опасно низким. Его удалось, прямо говоря, искус­ственно вывести. Это технология, это было во многом посредством спек­такля. Такова демократия, таковы условия этого процесса. Не люблю слово «игра» и слово «игроки», не люблю слово «актер», но это в любом случае некое подобие.

Так вот, рейтинг Ельцина и к концу 1999 года был опасно низок. Поэто­му нужно было в кратчайший период — на перехвате — обеспечить этот процесс. И обеспечен он был не только и не столько победными действиями в Чечне, сколько иллюстрацией лозунга «диктатура закона». Сегодня мы можем этим даже заканчивать наш эфир: сегодня все, что работает на Путина, связано с обеспечением, как я люблю говорить, резонанса по ключевым словам  — «диктатура закона». И из реальных претендентов Путин был наи­более реально соответствующим этой формуле электорального процесса.

Кстати, лозунг «диктатура закона» впервые в последние годы произнес Геннадий Андреевич Зюганов, но резонансен ему Зюганов не был. На определенном этапе этому лозунгу очень даже соответствовал Евгений Максимович Примаков.

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40

Опубликовано в Проза, просмотров: 64 304, автор: Татьяна Ростовцева (11/11)