Годы надежд и испытаний

– Гаврюша, Гаврюша, перестань, что теперь поделаешь. Может быть учительница потом «посредственно» тебе поставит.  Хватит тебе реветь, ведь тебя не режут…

Потом они мне говорят, не надо, мол, об оценках. Я говорю, что не буду. Но до деревни еще было около километра, и я, забывшись, снова заговорил об оценках. А Гаврюша снова, как в первый раз стал отплясывать, лежа на пузе, руками и ногами, подымая дорожную пыль. Не знаю, как остальным, но мне было очень интересно смотреть, как сынок активиста стучал по земле кулацкими ботинками. ревя на всю округу.

В тот год умер от туберкулеза дядя Харлам. Жил он через дом от нас в маленьком домике. Тетя Таня с детьми, а их было трое – один сын Василий (потом погиб на войне) и две дочери, уехала в Челябинскую область к своим родным, ранее покинувшим Елатменку и также раскулаченным. В этот же год погибла при аварии брички тетя Таня – жена Кондратия Кабанова.²⁴

Мы жили напротив их дома. Захожу в дом и вижу такую картину: тетя Таня лежит на лавке перед образами, а на нее кто-то положил грудного сына Афоньку, а он своими ручонками шарит по материной груди, ищет грудь, чтобы пососать. Люди, стоящие около, заливались слезами. Теперь все заботы по кормлению Афони (и не только его) легли на плечи бабки Амосихи. Первому сыну Горке, как тогда его звали, было года три.

Помню, как-то мы вчетвером сидели у них на печке, вероятно, зимой, и бабка рассказывала нам сказку про козу с козлятами и злого серого волка. Говорила она медленно, растягивая слова:

– Пошла коза поесть травки и приказала козлятам – никому дверь не открывать. А когда пришла и около двери говорит: «Козлятушки, молятушки, отопритеся, отомкнитеся, ваша мать пришла, молочка принесла». И козлятки отомкнули дверь. Насосались козлятки, и коза опять пошла травку щипать. Но за углом стоял серый волк и слышал, как коза просила козлятушек открыть дверь. Как только ушла коза, серый волк к двери и пропел как коза. Но козлятки сказали: «Слышим, слышим. Не маменькин голос». И не пустили волка. Тогда волк пошел к кузнецу и говорит: «Кузнец-молодец, откуй мне язык, чтобы он был как у козы». Отковал кузнец волку язык и пошел он к козлятам и опять пропел, как коза пела. Но козлятки сказали, что это не маменькин голосок. Заплакал волк от досады и ушел в поле. Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец.

Горка обрадовался, что волк не съел козлят, а Афонька, глядя на него, тоже заулыбался, моргая глазенками.

Почти каждую весну я выливал сусликов для бабки Амосихи. Ей для лечения нужен был жир суслика. Весной на буграх снег растает, суслики выходят на волю, а в лощине еще тает снег и стоит вода. Вот эту воду и наливаешь в нору. Оттуда раздутый от выпитой воды вылезает суслик. По голове его палкой, шкуру – на согнутую хворостину.

Дядя Кондратий работал кольцевиком (что-то вроде почтальона). У него была боевая винтовка. Однажды он выстрелил в свой воротный столб и не пробил его. Ездил он  в Раевку, по-видимому, возил туда и оттуда какие-то ценности. Может через год после смерти  тети Тани, дядя с детьми уехал к новой жене, вроде, в Раевку. Больше я его не видел. В его дом временно поселилась семья дяди Евстигнея, сам тогда он был в Сибири.

Где-то в двадцать шестом году сосед наш Солдатов Мартьян (или просто Мартян) женил старшего сына. А брал он мордовку не нашей веры. И вот в роднике, что около моста, ее крестили. Собрались любопытствующие посмотреть доселе невиданное. А без нас, пацанов, такое зрелище никак не обойдется. Была она в белой рубашке. Зашла в родник, поп и несколько мужиков пропели трижды (а младенцев трижды погружают с головой в купели):

– Елице во Христа креститеся, во Христа облекусися, аллилуйия.

И стала она кулугуркой, как тогда называли людей нашей веры.

На свадьбе Мартян показал свой танец: ложился животом на пол, руки и ноги в сторону, стукал ими по полу, крутился на животе как юла и что-то мурлыкал.

До организации колхоза под его руководством из нескольких семей было организовано товарищество по обработке земли (ТОЗ). Был у них трактор американский Фордзон. Помню, что стоял он во дворе Мартяна. На нем каждое утро, прицепив телегу к трактору, члены товарищества уезжали в поле. Кто был трактористом мне уже неведомо. А про Мартяна люди сочинили частушку и распевали:

– Если б не было зимы – не было б мороза, если б не было Мартяна – не было б колхоза.

Любил дед Мартян выпить. Украдет у своей Пашеньки мотушку  шерстяных ниток и ходит навеселе. Или кусок мяса под мышку и к шинкарке за бутылкой. Однажды таким образом он изрядно напился и уснул. Досужие парни ножницами отстригли его пышную, широкую как лопата бороду. Потом вся деревня потешалась над ним.  Ему было не до смеха – пока борода не отрастет, в церковь ходить было нельзя. Вот такой был у нас когда-то сосед.

Новая жизнь

 

Страниц: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50

Опубликовано в Проза, просмотров: 79 697, автор: Kabanov (112/178)