ЭДУАРД ЛИМОНОВ — ПОЭТ СОВРЕМЕННОГО ВАРВАРСТВА, или ДЕМОНЫ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Запад обманул ожидания русского поэта. Ни его талант, ни его русскость, ни тем более его революционность оказались здесь совершенно не нужны. Революционность Лимонова проявлялась поначалу в идеологической и политической сфере. Он со своим другом и единомышленником В.Пруссаковым (в романе — Алька Львовский) выступил против развернутой западными СМИ кампании за массовую эмиграцию из СССР, поскольку в большой политической игре сверхдержав судьбы многих эмигрантов оказывались всего лишь мелкой разменной монетой (одна из статей Лимонова на эту тему была перепечатана в советской прессе). Однако нонконформизм, из-за которого Лимонову пришлось покинуть СССР, был не ко двору и в Нью-Йорке. Лимонов потерял работу в русскоязычной газете «Новое русское слово» (в романе — «Русское дело»), редактором которой был тогда (середина 70-х годов) видный деятель русской эмиграции Я.Цвибак, он же литератор Андрей Седых, между прочим, секретарь И.Бунина в «нобелевские дни» (в романе — Моисей Яковлевич Бородатых, он станет персонажем и некоторых рассказов Лимонова), от него ушла жена (важнейшая сюжетная линия романа), русский поэт в Нью-Йорке стал превращаться в маргинала.

Вообще «Это я — Эдичка» — одна из самых антиамериканских и антизападнических книг русской литературы. Однако при этом Лимонов выступает здесь как настоящий поэт Нью-Йорка. Глава «Мой друг — Нью-Йорк», на мой взгляд, представляет лучшие страницы книги. Гоголь когда-то ороднил для нас Рим, Лимонов — Нью-Йорк…

Скандальная, эпатажная слава романа создана темой однополой любви, вынесенной в первом французском и франкоязычном издании в заглавие — «Русский поэт предпочитает больших негров». Но даже здесь Лимонов по-своему революционен, хотя тема и проблема эта так же стара, как стара мировая культура и литература. Свою новую однополую сексуальную жизнь герой Лимонова, подавленный уходом жены и своим незавидным социальным и материальным положением, пытается начать с вполне благополучным белым американцем. Но из этого ничего не выходит. Герою Лимонова, как когда-то романтическим героям, бежавшим из «неволи душных городов» к цыганкам и горянкам в привольную, дикую жизнь, нужно,—чтобы обновиться, прильнуть всем телом к чему-то свежему, сильному, дикому. И это герою Лимонова может дать не белый и пожилой эстет Раймон, а сильный и молодой чернокожий бродяга Крис ( содомское соитие изображается здесь как воскрешение к новой жизни).

Руссоистско-романтический мотив бегства от цивилизации виден и в главе «Леопольд Сенгор и Бенджамен», в которой герой мечтает о встрече в Сенегале с президентом этой страны и поэтом Леопольдом Сенгором. Герой Лимонова готов даже пожертвовать собой и спасти поэта-президента во время покушения на его жизнь ( все сцена мечтания окрашена сублимированной гомоэротикой). Если учесть, что Сенгор как основатель негритюда провозгласил всю белую расу ущербной, руссоистско-романтический мотив приобретает здесь особую значимость. И наоборот, герой Лимонова не решается вступить в связь с «нормальным» белым «визитером» Бенджаменом — слишком непоэтично ведет себя возможный любовник.

Второй «американский» роман Лимонова «История его слуги» вышел уже гораздо слабее, поскольку в нем нет этой надрывной русской ноты, этого русского крика из уст заброшенного на Запад поэта-революционера с его не нужными и нелепыми для этого мира страстями и ценностями. Герой Лимонова в этом романе как будто принимает правила этого западного мира, становится его «слугой» не только в прямом (слуга нью-йоркского миллионера), но и в каком-то сверхличном смысле, пытаясь врасти в этот западный мир, стать его частью, жениться на американской девушке и т.д. Как будто это возможно для Лимонова!

Страниц: 1 2 3 4 5

Опубликовано в Публицистика, просмотров: 11 155, автор: evgkon (8/9)